The Last Judgement, Saint Bavo Hieronymus Bosch (1450-1516)
Hieronymus Bosch – The Last Judgement, Saint Bavo
1500-05
Edit attribution
Download full size: 290×900 px (0,1 Mb)
Painter: Hieronymus Bosch
Location: Academy of Fine Arts, Vienna (Akademie der Bildenden Künste).
Album navigation:
COMMENTS: 1 Ответы
ПЛОД СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
1
Герцог в мантии, подбитой красным,
И клевреты — шпаг и шпор позвон.
С руганью базар предстанет ясным
Делом — тут торговый Вавилон.
Дальше чуть собор штурмует воздух
Суммою своих сверхмощных стен.
Строят сорок лет — да разве возраст?
Архитектор знает много схем.
Городские переулки круто
Скручены — тут не иначе сеть.
А алхимик смотрит в глубь сосуда —
Зреет то, что опровергнет смерть.
А очаг в трактире — мускул красный.
Сытная и сочная еда.
Атмосфера мнится безопасной,
Хоть вскипают драки иногда.
2
В харчевне жаркий дух, и вот поэт
Встаёт, поддатый — силы сладить нет
С желанием стихи читать — читает.
Хозяйка в чугунке приносит суп.
Сброд окружает массой дикой — глуп.
А за окном темнеет и ветшает
Обычный день. Вот постоялый двор.
Солому во дворе находит взор.
Привязанные лошади. Желтеет
Огонь в окне. Вон замок вдалеке.
И слышишь чью-то песню на реке,
И это отрезвить твой мозг сумеет.
3
В лаборатории алхимик
Как будто в сфере кухни, иль
В пещере — бородат, пустынник.
Синеет дым. Вечерний город.
Мир кухонь, труб и дымоходов
Не даст нам философский камень.
Златые зёрна — сумма всходов.
Алхимик смотрит в пасть огня...
4
Казнь будто зрелище. Толсты
Стоят, щекасты, горожане.
Тут хлебом явно каждый сыт,
А зрелищами? Ибо грани
Чужой (ах, славно не своя!)
Кромешной боли привлекают.
Стоят и жёны и мужья.
Чепцы белеют... жизнь такая...
5
Студиозусы заводят спор.
Садом теологии набор
Терминов (плодов) им дан сегодня.
Что учёных споров превосходней?
На базар привёз в телеге дров
Некто много. Что до катастроф —
Веры нет им, коль отменна вера.
Ты, прелат — и сам отросток, ветка
Дерева, какое увидать
Невозможно, пусть прельщает даль...
6
Мантия учёного черна.
Есть ответы? Иль одни вопросы?
Улица прямая, как струна —
Где, философ, коли смотришь косо
Ты на явь, — такую увидал?
Интересно или нет куда —
Стукают копыта — едет этот
Всадник? Золотистая вода
Прошлого! На фоне многих веток
Зимняя река, и гол как страх
Весь простор. Охотники, собаки.
И рыжеет пламя. Я устал.
Вот харчевня. Ракурсы двояки
Все вообще. Мальчишки на реке
На коньках катаются. И город
Чёрно-белой массой вдалеке
Любопытство утолит, как голод.
7
Плод Средневековья долго зрел:
Вот гранат — но он на тыщу зёрен.
В мастерской художник часто смел
В дерзновенье, мыслям непокорен.
Строились века соборы, пыль,
Пот, усталость, трудная работа.
Воду нам дарившая бутыль
Опустела. Есть вообще свобода?
Церковь любит власть. Идёт война.
И дороги на-сейчас опасны.
Времени большая глубина!
Прошлого запасы!
You cannot comment Why?
To the left of the central figure, an emaciated figure in ragged clothes is seated, looking upwards with a desolate expression. Before him lies a piece of cloth with what appears to be a dismembered foot and other unidentifiable objects.
To the right of the central figure, a woman is shown, also in simple attire, with a veiled head. She is tending to a swaddled infant, and another child is reaching out towards her or the central figure.
The background reveals a faint outline of a city with tall spires, suggesting an urban setting. The overall color palette is muted, dominated by shades of brown and beige, creating a solemn and perhaps somber atmosphere.
Below the main scene, there is a decorative frame with Gothic architectural elements, framing a shield that is depicted in the center.
The subtexts of the painting likely relate to themes of charity, suffering, devotion, and perhaps judgment. The central figure, with his serene demeanor, might represent a saint known for his generosity or a divine intermediary. The chained ankle could symbolize earthly burdens or a spiritual struggle overcome. The emaciated figure and the severed foot on the cloth on the left allude to suffering, possibly martyrdom or extreme penury, and the need for divine intervention or earthly charity. The figures on the right, the mother and children, represent the needs of the vulnerable and the act of nurturing or salvation. The presence of a bird of prey might symbolize power, vision, or even spiritual insight. The city in the background could signify the world in which these events unfold. The overall composition, especially with the stark contrast between the central figure and the suffering individuals, points towards a narrative of compassion, hope, and perhaps a divine reckoning or promise of salvation, aligning with the title The Last Judgment, Saint Bavo which suggests a connection to that specific saint and the ultimate judgment.